Согласно департаменту здоровья штата Вашингтон (2010):

• 10% женщин сообщали о физическом, психологическом или сексуальном насилии от партнера во время беременности.
  
• Около 22% подростков (в возрасте 15-19 лет) сообщают об опыте физического, психологического или сексуального насилия во время беременности

Самое большое исследование раннего абьюза в Канаде "Report of the Committee on Sexual Offenses against Children and Youths" (1984) обнаружило, что 53% женщин и 31% мужчин имели опыт сексуального насилия в детстве.

Считается, что период беременности может стать мощным триггером для возвращения воспоминаний и флэшбеков из-за множества психологических и физиологических аспектов аспектов.

В целом, флэшбеки характерны для ситуаций, где женщина с опытом сексуализированного насилия чувствует сильную тревогу. Флэшбеки возвращаются в виде графичных картинок и телесных ощущений, которые сопровождали травмирующую ситуацию. Часто возникает ощущение, словно все пережитое происходит здесь и сейчас.

Также в ситуациях сильной тревоги может возникать состояние диссоциации: переживание полной оторванности и отсутствия связи с собой и тем, что происходит вокруг. Диссоциация помогает пройти через трудный опыт и забыть о произошедшем. Но воспоминания остаются в теле.

Во время беременности тело большинства женщин становится более чувствительным и наполненным новыми сенсорными ощущениями: потягивания внизу живота, изменение выделений, первые шевеления ребенка, прострелы при растяжении круглых маточных связок, тошнота и рвота, головные боли, молочница, изжога, гипер-сензитивность груди и сосков, изменение цвета кожи. Все это происходит вследствие бесчисленного изменения во всех органах, что влияет не только на состояние тела, но и психики.

Исследования показывают, что у женщин, переживших сексуальное насилие, больше проблем со здоровьем, больше трудностей в отношениях с партнером и выше уровень фоновой тревоги и страха, по сравнению с женщинами, у которых нет опыта сексуального насилия.

Сексуальное насилие часто происходит и на телесном уровне (хотя не всегда). И многие жертвы сексуального насилия стыдятся своего тела: за то, что оно было таким, каким было (слишком маленьким или большим, привлекательным, податливым, ответившим на прикосновения, уязвимым, испытывающим возбуждение и наслаждение).

Они обвиняют себя за то, что переживали эти телесные ощущения.

Для большинства переживших ранний абьюз характерно постоянное состояние "на страже" - напряжение, внимание, включенность, когда полное расслабление невозможно ни в какой ситуации. Тело для них обуза и помеха "нормальной" жизни. Тело как предатель и опасность, на него нельзя рассчитывать, его надо контролировать. В повседневной жизни это может проявляться в невнимании к своим телесным потребностям, когда трудно осознать и вовремя уловить нюансы состояний.

Например, так:

• Женщина откладывает поход в туалет и удерживает мочеиспускание, пока не доделает важное дело
  
• Женщина не сразу замечает признаки простуды (продолжает вести себя как ни в чем не бывало, пока не "свалится")
  
• Женщина лишает себя отдыха и работает на износ, не замечая моментов, когда стоит остановиться
  
• Женщина яростно занимается спортом до изнеможения
  
• Женщина не чувствует голода и/или насыщения, ест "потому что надо", строго соблюдает диету или "метет" все без разбора
  
  

Довольно часто классическая медицина не может объяснить, что происходит с пациенткой: для ее симптомов не находится подходящего диагноза, а обычное лечение не дает продолжительного эффекта.

Важно! Это не означает, что женщина не испытывает физической боли или телесных повреждений вследствие болезни, просто эти состояния могут иметь сложную психосоматическую природу и не поддаваться лечению только лекарствами/процедурами.

Травма, причиненная сексуальным насилием, влияет влияет на работу нервной, гормональной и иммунной систем. Исследования показывают, что люди, пережившие опыт сексуализированного насилия, чаще сообщают о соматических проблемах со здоровьем и жалуются на боли различной природы, по сравнению с теми, кто не имел такого опыта.

Автономная нервная система женщин, переживавших сексуализированное насилие, годами может находиться в состоянии хронической стимуляции стрессового ответа, когда выделяются катехоламины и кортизол, что может иметь отсроченное воздействие на здоровье.

У людей, переживших опыт сексуализированного насилия, чаще встречаются хронические заболевания. Иногда психосоматические проблемы возникают в той части тела, которая была активно задействована в период насилия. Это происходит иногда спустя годы после опыта насилия.

Частые жалобы:

• Проблемы с ЖКТ (язва желудка, расстройства аппетита)
  
• Респираторные заболевания (астма, бронхит, эмфизема)
  
• Сердечные заболевания
  
• Высокое давление
  
• Артрит
  
• Диабет
  
• Гинекологические проблемы (отсутствие менструаций или очень сильные выделения во время цикла, боли внизу живота, частые воспаления, частые воспаления мочевого пузыря, болезненное мочеиспускание, вагинизм)
  
• Бессонница и другие виды расстройств сна
  
• Хроническая усталость
  
• Хронические боли в челюсти (у тех, кого принуждали к оральному сексу)
  
• Трудности сексуальной жизни (боль, дисфункции работы половых органов)
  
• Головокружения, которые мешают привычному образу жизни
  
• Головные боли (боли напряжения, мигрени)
  
• Обмороки
  
• Мышечные боли

В исследовании Golding среди женщин, страдающих тяжелым ПМС и обратившихся за помощью в Лос-Анджелесе, 95% сообщили, что минимум однажды испытали угрозу или опыт секуального насилия. Более того, 81% среди этих женщин были изнасилованы.

Опыт насилия влияет и на то, какие отношения ищет женщина. Иногда кажется, что она снова и снова неосознанно ищет ситуации, где повторится травматичная ситуация, но не будет насилия и будет безопасно (здесь работа по ссылке 16). Исследования показывают, что люди, пережившие изнасилование, чаще встречаются с насилием в отношениях с партнером, по сравнению с теми, у кого нет опыта изнасилования. (Здесь, конечно, большой вопрос - как влияли другие, не индивидуально-психологические факторы вроде окружения и социальной среды, норм и культуры. А то может получиться, как в исследовании "секретов успешных предпринимателей", где главным фактором оказалась принадлежность к белым и богатым).

В некоторых исследованиях получается, что девочки, пережившие ранний абьюз, в три раза чаще беременеют до 18 лет, по сравнению с девочками без такого опыта. Сообщается, что до 60% беременных подростков были жертвами сексуальных домогательств, изнасилования или попытки изнасилования в прошлом. В 11-20% случаев беременность наступает как последствие насилия. Более 96% несовершеннолетних девочек, которые сбежали из дома и занимаются проституцией - жертвы раннего абьюза.

Девочки-подростки с опытом физического или сексуализированного насилия беременеют в два раза чаще своих сверстниц без такого опыта. Если девочка в встречается сразу с двумя видами насилия, риск ранней беременности возрастает в 4 раза, по сравнению со сверстницами без такого опыта.

Для женщин, переживших опыт сексуализированного насилия, многие стандартные процедуры, которыми сопровождается беременность (и роды) могут стать триггером для воспоминаний. Особенно все, что касается прикосновение и внедрения в тело в области вагины, но также живота, спины, груди, промежности.

Внутренние гинекологические осмотры и/или узи, взятие мазка, использование кресла с подножками, даже плановый визит к стоматологу может стать проблемой. Для некоторых женщин сдача крови для анализов тоже становится испытанием.

Обычно тревога женщины снижается, когда она общается с медиком, который замечает ее переживания, признает их ценность для женщины и готов к диалогу.

Иногда есть возможность обсудить варианты:

• Как за один забор крови закрыть максимальное количество необходимых тестов и таким образом снизить число манипуляций
• Можно ли отложить анализы/осмотры на потом, когда рядом будет поддержка
• Что именно необходимо узнать, благодаря этой процедуре, почему она необходима именно сейчас
• Есть ли альтернативные способы мониторинга состояния здоровья женщины и ребенка
• Можно ли договориться, что процедура будет приостановлена в люой момент по просьбе женщины
• Можно ли проводить процедуру в спокойной, тихой обстановке/где играет музыка
• Можно ли удостовериться, что в помещении, где проводится процедура, закрыта дверь и нарушение приватности/внезапное появление незнакомых лиц исключено или сведено к минимуму
• Может ли женщина (при желании) увидеть инструменты, сама ввести аппарат для вагинального ультразвука/держать его в течение процедуры
• Может ли женщина для этой процедуры выбрать медика определенного пола

Иногда, несмотря на все предосторожности, женщины переживают возвращение в травматичный опыт во время процедуры. Но само по себе это не становится трудностью. Женщины в канадском исследовании сообщают, что основную роль в ре-травматизации в этом случае играет то, как проводится процедура.

Иногда возвращение в травматичный опыт связано не с тем, как ведет себя медик, а с тем, что так или иначе происходит вторжение в телесные границы женщины и ее чувство агентности, контроля в этой ситуации, может меняться в силу субъективных факторов.

Стоит отметить, что не для всех женщин, переживших опыт сексуализированного насилия, внутренние осмотры становятся проблемой. Многим помогали справляться доверительные отношения с медиком, основанные на сотрудничестве, и возможность сохранять за собой контроль над ситуацией при проведении обследования.

Не столько сами по себе процедуры были трудными, сколько контекст ситуации, в которой обычно они проводятся. Уважение и передача контроля женщине - главный фундамент для заботы, учитывающей опыт травмы.

NB!
Так как ранний детский абьюз чаще всего происходит в формате мягких уговоров и незаметного стирания границ между нежностью и секусальным взаимодействием, фактором ре-травматизации может быть не только жесткое, авторитарное обращение с женщиной, но и намеренно нежное, мягкое, но при этом точно так же из позиции "сверху".

Например: врач/акушерка может медленно и плавно начинать внутренний осмотр, вставляя сначала один палец, потому другой. И иногда именно такой мягкий подход точь-в-точь воссоздает ситуацию абьюза, который переживала женщина детстве.

Поэтому повторим еще раз: важнее всего не нежность или мягкость процедуры, а то, насколько все взаимодействие происходит в диалоге и с согласия женщины, насколько на остается главным хозяином своего тела.

Почему женщины, пережившие сексуализированное насилие, могут так волноваться при взаимодействии с врачом?

Они привыкли не доверять тем, у кого власть. Предательство взрослых, которые должны были защищать и которым женщина доверяла - одна из главных тем у женщин, переживших опыт раннего абьюза.

Взаимодействие с медиками обычно предполагает, что пациент доверяет их знаниям и соглашается с рекомендациями (для этого есть специальное слово - комплаенс). Но женщинам с опытом насилия такое распределение власти в отношениях может напоминать ситуацию, где автор насилия решал, что и как делать с телом женщины. Авторитарный подход, настойчивые рекомендации без диалога и учета мнения женщины, а иногда и просто одна лишь встреча с медиком могут быстро вернуть женщину к переживаниям беспомощности, неравноправия, подчиненности и подавленности.

Некоторые женщины переступив порог медицинского кабинета буквально теряют голос и закрываются. Им трудно произнести вслух свои пожелания или задать вопросы. Они боятся встретить агрессию, раздражение, отказ.

Иногда женщины стараются найти баланс между тем, что чувствуют изнутри, и тем, как им кажется, "должно быть".

Например, женщина описывает свое взаимодействие с врачами: "хотя они вели себя вежливо и не кричали на меня, когда я написала отказ от госпитализации, я все равно не чувствую, что это был для меня позитивный опыт". При общении выясняется, что женщину запугивали смертью ребенка, но это интерпретируется как норма, потому что изначальные ожидания от общения с врачами связаны с применением насилия.

Если в детстве отношения доверия подверглись атаке со стороны взрослого, доверять другим лицам (врачам, акушеркам, доулам, ведущим курсы для беременных), которые имеют "авторитет" в сфере деторождения может быть сложно.

Если автор насилия был мужчиной, женщина может сознательно предпочитать медиков и помощниц-женщин, в надежде обезопасить себя во время беременности и родов. И наоброт.

В целом, тема не/доверия и безопасности отношений с кем-то, кто наделен властью и авторитетом, может быть особенно острой для женщин, переживших опыт раннего абьюза. Женщины с опытом насилия стараются в любой момент сохранять контроль вообще и над своим телом в частности. Отсутствие контроля или передача контроля другому человека автоматически включает режим "опасности" и воспринимается как потенциальная угроза.

И, хотя опыт работы с терапевтом и травма-терапевтом может помочь, часто именно на этапе беременности женщины сталкиваются с тем, что их терапевт слишком мало знает о родах и не может соотнести ее опыт с тем, что происходит в моменте.

При общении с врачом женщины, пережившие насилие, могут выглядеть как иррациональные, взбалмошные, напряженные, капризные или отсутствующие и покорные, как будто не включенные в процесс (в состоянии диссоциации). Обычно внимание медиков привлекают первые, а женщины в диссоциации часто приводятся в пример как "хорошие", "послушные", "правильные" пациентки.

Чтобы наладить диалог с женщиной, пережившей сексуализированное насилие, может потребоваться время и терпение. Иногда женщина быстро получает ярлык "трудной" пациентки и медики переходят одному из вариантов насилия в репродуктивном периоде (запугивание смертью ребенка/психиатрической экспертизой/опекой, оставления без медицинской помощи, принуждение).

В то же время, когда медик учитывает субъективный опыт женщины, готов не торопиться и передать контроль над происходящим самой женщине, параллельно не выключаясь из взаимодействия, сотрудничество может получиться весьма продуктивным.

В реальной ситуации. Например:

1. Врач/акушерка могут отложить внутренний осмотр или вагинальное УЗИ до следующего визита, когда установятся более доверительные отношения
   
   
2. Медик может разъяснить, что женщина имеет право на отказ от любой манипуляции и дальше рассказать, для чего нужна та или иная процедура и какие могут быть альтернативы
   
   
3. Разрешить или даже рекомендовать женщине прийти на трудную процедуру с поддержкой
   
   
4. Рассказать о том, что помогает другим женщинам, когда определенная процедура дается тяжело (дать контакты терапевтов, рассказать о практиках релаксации)
   
   
5. Объяснить, почему для самого медика может быть важно, чтобы женщина подписала официальный отказ от процедуры, как это связано с его карьерой и общением с начальством и в коллективе
   
   
6. Выделить больше времени для встречи, где предполагается трудная процедура, чтобы иметь возможность спокойно и без спешки провести манипуляции
   
   
7. Быть готовым, что женщина будет чаще звонить и иметь больше жалоб, чем обычные пациентки. Здесь медик заранее может обговорить с женщиной, когда и в каком формате может происходить дополнительное общение.
   
   

Некоторые исследователи отмечают, что женщины с опытом сексуализированого насилия легко воспринимают свое тело как дисфункциональное, сломанное, испорченное.

Для многих сама идея о беременности и родах звучит как невероятная: разве может "такое" тело выносить ребенка? Плюс, мысли о потере контроля над телом (его размерами, функционированием, ощущениями) может вызывать ужас.

Женщины с опытом насилия могут сильно переживать о возможной потере беременности. В случае потери может также возникнуть ре-травматизация и подтверждение "испорченности" тела.

Плюс, не стоит забывать, что женщины, пережившие сексуальные насилие, могут иметь вполне реальные физические травмы, которые могут влияет на опыт беременности.

Женщины с опытом раннего абьюза чаще жалуются на обычные состояния, сопровождающие беременность, у них выше риск преждевременных схваток, недостаточности шейки матки и преждевременных родов. Некоторые исследования женщин с опытом раннего абьюза демонстрируют более высокий риск осложнений беременности: кровотечения, некуротимая рвота, рентген в первом триместре, употребление психоактивных веществ, курение, прием лекарств, несчастные случаи, инфекционные заболевания, угроза выкидыша с госпитализацией и тяжелые заболевания.

У женщин с ПТСР во время беременности чаще встречаются выкидыши, эктопическая беременность и неукротимая рвота.

Тем не менее, систематический обзор исследований по теме раннего абьюза и родов не дал однозначного ответа о значимой связи осложнений в родах и опытом раннего абьюза. Также было обнаружено, что несмотря на акушерские факторы риска к началу родов, женщины с опытом раннего абьюза рожают при помощи кесарева сечения не чаще, чем остальные женщины.

Качественные исследования (раз, два) показывают, что женщины с опытом раннего абьюза, похоже, в большинстве случаев проживают нормальные роды без осложнений. Так что правила опыт абьюза = сложная беременность/роды нет и не всегда можно по течению беременности сказать, что у женщины есть опыт насилия.

Физические изменения, которые происходят во время беременности, могут провоцировать неожиданные реакции у женщин с опытом сексуализированного насилия. Страх и тревога, что с ребенком или женщиной что-то не так, могут возникать в ответ на нормальные ощущения и перемены в теле. Например, ребенок икает - "у него судороги и эпилептический припадок в утробе", выделение молозива может вызывать отвращение и брезгливость.

Опыт раннего абьюза связан с более высоким риском расстройств пищевого поведения и особыми отношениями с едой/спортом (см. 2.1). Нормальный набор веса во время беременности может вызывать сильное беспокойство, особенно у женщин, которые не знают, что во время беременности увеличивается не только живот, но и запасается жировая ткань на животе, груди, бедрах, руках. В то же время для некоторых женщин беременность становится первым в жизни опытом, когда можно есть все, что хочется. Иногда этот опыт приводит к удивительному открытию, что тело прекрасно справляется и вне строгого контроля женщины.

Иногда женщины с опытом раннего абьюза стараются максимально не быть в теле. Они как будто не замечают беременности. И в этом случае возникает риск, что женщина пропустит важные телесные ощущения. Например, отсутствие шевелений ребенка, подъем давления или начало родов, особенно в случае преждевременных родов.

Не редки случаи, когда женщина не замечает беременности вплоть до начала схваток. Исследований о том, сколько из таких мам имеют опыт насилия, пока не встречалось. Однако можно предположить, что такое отсутствие контакта с телом может быть связано с довольно сильной диссоциацией. В России этот феномен изучает психолог Денис Автономов.

Для женщин с опытом сексуализированного насилия все, что связано с нарушением и изменением телесных границ - потенциально триггерная тема. Для женщин с опытом раннего абьюза, где телесные границы нарушались постепенно, даже в обычной жизни бывает трудно различить, какое взаимодействие с их телом - норма, а где нарушение границ.

В ситуации беременности тело женщины в социуме приобретает иной статус, оно становится видимым, с ним взаимодействуют не так, как с телом не-матери. Тело беременной женщины становится публичным, все замечают ее материнство (и предположительно опыт сексуальной жизни). Как только живот становится заметен, границы прикосновения меняются. Беременных женщин (ролик раз и два) гладят по животу, к ним чаще прикасаются без спроса, их тело чаще обсуждают.

Для женщины, которая привыкла прятать свое тело, такие резкие изменения могут быть неожиданными и неприятными. Ей может быть трудно сразу определить, где включается ее травма в ответ на принятое в социуме взаимодействие, а где происходит нарушение границ.

Публичный контроль над телом женщины включается во время беременности: до сих пор в 21 веке существует множество предписаний, что есть и как обращаться с телом, чтобы "не навредить младенцу". Исследования показывают, что до сих пор таким аспектам здоровья женщины и ребенка уделяется в научных трудах несравнимо больше внимания, чем изучению других потенциальных повреждающих факторов (например, загрязнению окружающей среды или бедности).

Беременным предписывается в культуре следовать определенным ритуалам (тест на беременность, узи, осмотры врачей). Женщины, которые отказываются от УЗИ в 21 веке считаются странными, маргинальными, иногда ставится под сомнение их материнская компетентность (привет! Рф перинаталка).

Медицинские манипуляции с телом во время беременности также не знакомы женщинам и бывает трудно разобраться сразу, происходит ли нарушение телесных границ или происходящее - вариант нормы, просто женщина не понимает, как все устроено в медицине и при общении с врачом. Например, когда и до какой степени надо обнажаться на консультации/в роддоме.

Сама необходимость раздеваться или демонстрировать интимные части тела перед незнакомым человеком может быть сильным фактором стресса.

Ограничение активности, ранний токсикоз и первые шевеления для женщин с опытом насилия могут быть знаками, что их тело в буквальном смысле захватил "чужой". Потеря контроля над собственным телом, запрет на определенные виды активности (секс, спорт, еда, перелеты) может только усугублять ощущение, что ребенок "отнял" тело у матери.

Женщины могут замечать, что их переживания не укладываются в предлагаемую культурой рамку радости от контакта с ребенком, что может усиливать чувство вины и ощущение материнской некомпетентности, отделенности от сообщества "хороших" матерей.

Беременность несет с собой множество перемен и может стать периодом, когда даже у женщин, прошедших терапию, возвращаются травматичные воспоминания. Может появиться ощущение, что женщина снова не справляется с потоком новых переживаний. Тревога сопровождает большинство беременностей и женщинам с опытом насилия важно знать, что это может быть частью нового опыта. Однако исследования показывают, что у женщин с опытом раннего абьюза уровень тревоги и страхов выше, как и количество конфликтов с партнером.

В то же время для некоторых женщин опыт материнства может стать поворотной точкой на пути исцеления. Беременность может дать совершенно новый опыт отношений с телом. Тело создает новую жизнь, сильное, созидательное, умелое. Это может быть не похоже на весь предыдущий опыт.

Для других женщин период беременности может оказаться первым моментом встречи с воспоминаниями о насилии. Иногда первая беременность проходит относительно легко, а во второй беременности вдруг возникают воспоминания.

Женщины с опытом абьюза могут с трудом говорить о своих потребностях как с близкими так и с помогающими практиками. Особенно, если в ответ на прояснение потребностей не следует понимания и уважения.

Женщины с опытом сексуализированного насилия чаще встречаются с пренатальной и послеродовой депрессией. Дети женщин, которые были в депрессии во время беременности демонстрируют отличия в том, как работает их нервная система после рождения. Они более замкнутые, легче раздражаются и сложнее успокаиваются по сравнению с младенцами, чьи матери не были в депрессии во время беременности. Пренатальная депрессия может вести к дефициту питательных веществ и нездоровым привычкам во время беременности, а также к злоупотреблению психоактивными веществами (табак, алкоголь, наркотики).

У женщин с опытом насилия чаще встречаются расстройства пищевого поведения, а они в свою очередь связаны с более высоким риском кесаревых родов и трудностей в грудным вскармливанием.

Тема потери контроля часто звучит во время беременности женщин с опытом насилия. Как и страх перед болью или травмами вагины в родах. Иногда этот страх настолько сильный, что женщины заранее, еще во время беременности делают все возможное для того, чтобы избежать пугающих событий. Часто это необоснованное с медицинской точки зрения, но объяснимое через призму опыта насилия, требование как можно более раннего обезболивания родов или желание выбрать кесаревы роды.

1. https://bmcpregnancychildbirth.biomedcentral.com/articles/10.1186/s12884-015-0626-9
2. https://www.jogc.com/article/S0849-5831(16)31535-X/pdf
3. https://www.thewomens.org.au/health-information/violence-against-women/impacts-of-child-sexual-assault
4. https://goodmenproject.com/featured-content/7-ways-support-sexual-assault-survivor-pregnancy-birth-hesaid/
5. https://www.cyh.com/HealthTopics/HealthTopicDetails.aspx?p=438&np=456&id=2829
6. http://www.dvrcv.org.au/help-advice/mothers/pregnancy-parenting
7. https://www.washingtonpost.com/news/to-your-health/wp/2016/02/03/as-a-survivor-of-sexual-trauma-my-joy-about-my-pregnancy-quickly-turned-to-fear/?noredirect=on
8. https://www.intechopen.com/books/sexology-in-midwifery/the-experience-of-pregnancy-childbirth-and-motherhood-in-women-with-a-history-of-sexual-abuse
9. https://www.ourbodiesourselves.org/book-excerpts/health-article/how-sexual-abuse-can-affect-pregnancy-and-birth/
10. https://www.sahealth.sa.gov.au/wps/wcm/connect/b64045804fd1127394d9959c192820f8/Sexual+Abuse+in+Childhood.+Pregnancy%2C+birth+and+postnatal+care+considerations_PPG_v5_0.pdf?MOD=AJPERES&CACHEID=ROOTWORKSPACE-b64045804fd1127394d9959c192820f8-mMyUKh6

Исследования показывают, что нереалистичные ожидания - один из серьезных факторов для проживания опыта родов как травмы. Тем не менее раз за разом курсы подготовки к родам укрепляют эти ожидания, а иногда и транслируют идею, что женщина несет ответственность за любые экстренные ситуации в родах.

Некоторые женщины с опытом насилия могут с большим недоверием относиться к системе медицинской помощи, что вместе с желанием иметь максимум контроля над ситуацией, приводит их к глубокому изучению темы беременности и родов.

Вот некоторые идеи курсов подготовки к родам, на которые реагируют женщины с опытом насилия:

Для женщин с опытом насилия в подготовке к родам может быть особенно притягательным любое обещание избавления от боли. Идея о легких родах, если сделать то, что предлагают на курсах, хорошо ложится на почву из тревоги и страха. Однако в реальных родах такой наивный настрой может стать травмирующим фактором. Столкнувшись с интенсивными схватками, женщина быстро паникует и теряет контроль ("я же все делала правильно, почему больно", "что со мной не так" и "если мне так больно, значит, что-то идет не так"). Обычно желание избежать связано со стремлением сохранить контроль над ситуацией и спокойную голову, что бы ни происходило.

Мысли об изначальной "испорченности" и неуверенность в своей материнской компетенции создают хорошую основу для любых систем воспитания. Там, где нет доверия себе, появляется доверие эксперту. В случае, когда система строгая и формирует узкие представления о родах и жизни с младенцем, повышается риск послеродовой депрессии и трудностей в адаптации.

Женщины с опытом насилия могут очень интересоваться естественными родами, домашними и соло родам. Это варианты, где снижается вероятность общения с медперсоналом. И часто возникает иллюзия, что домашние роды = понимающая заботливая акушерка, которая готова вести диалог с женщиной в отличие от врача в роддоме.

Женщин с опытом насилия может очень пугать перспектива эпизиотомии без предупреждения. Они могут задавать множество вопросов о разрывах в родах. Различные методы тренировки мышц и тканей могут стать как опытом знакомства с вагиной, так и пугать, особенно, если задействован партнер.

Способ родов проясняется с женщиной и ее командой для родов. Когда медики способны построить доброжелательные и безопасные отношения с женщиной, появляется возможность обсуждать тонкие моменты в родах. Например, возможное участие мужчины-медика в случае, если возникнет экстренная ситуация или кесаревы роды по желанию.

Сопротивление языку и ожиданиям обычных курсов подготовки к родам. Стандартные методы обучения релаксации, которые включают в себя предложение лечь, закрыть глаза или дотрагиваться до других участников группы, могут иметь обратный эффект для женщин с опытом насилия и создать в них больше тревоги и напряжения:
"Я неправильная, со мной все не так, раз не могу это делать и расслабиться, как же я рожу?"

К тому же язык курсов с идеей про "раскрыться навстречу", "отпустить все напряжение", "просто расслабиться" и "отключить голову" может расстраивать женщин, чьи тела пережили насилие. Попытка реагировать на роды инстинктивно, подобно дикой первобытной женщине тоже может плохо сочетаться с опытом женщин, переживших насилие, которым комфортнее в атмосфере предсказуемости и безопасности во время стресса.

Внутренние гинекологические осмотры бывают проблемой. Что может помочь? Предсказуемость, любые техники релаксации, присутствие поддерживающего партнера или друга (доулы).

У женщины есть право отказаться от любой медицинской процедуры в любой момент. При отказе женщину могут попросить подписать бумагу, где она подтвердит свой отказ несмотря на разъяснения врача относительно медицинского вмешательства.