И что ты стала делать?
Когда рождался Йон, у меня с первой же секунды было ощущение, что будто бы он все хочет сделать сам и очень быстро. Поэтому я будто бы тоже торопилась. В ванной пробыла минут 15, потом наступила жуткая боль и стало ясно, что это именно «оно», пора ехать в роддом.
С Верой не было паники (а я её ждала и боялась). Мы много лежали в кровати, мне все время хотелось обниматься, чем собственно мы и занимались. Съела вкуснейшую корзиночку с малиной, которую мне принесла моя доула. Ухитрялась спать между схватками.
Что было потом, когда схватки стали активнее?
С Йоном я стонала, кричала и злилась на акушерок и на всех вокруг, потому что анестезиолог пил кофе (было утро) и не слишком торопился ко мне. В итоге, я получила эпидуральную анестезию на раскрытии в 8 см, что очень и очень сложно технически.
С Верой очень долгое время схватки были будто бы монотонными, с большиминтервалом (15-10 минут) и очень резко перешли в потуги. На потугах мы решили-таки поехать в роддом 16, где привели в бешенство сотрудников, так как Вера макушкой уже умудрилась показаться на свет.
Что тебе помогало справляться?
Первый раз - стихи, которые я повторяла без перерыва про себя и слушала в плеере, ожидание обезболивания.
Второй – присутствие Максима, опять же стихи, мысль «скоро это все закончится», лавандовое масло, массаж.
Не жалеешь ли ты, что во вторых родах у тебя не было анестезии?
Нет, не жалею. Хотя до сих пор не разобралась, действительно ли оно того стоит.
Прочитав довольно много материалов, я не нашла фактов, где все же с уверенностью и достоверностью описываются "плохие" последствия эпидуральной анестезии. Также я не ощутила и разницы в своем отношении к происходящему после родов.
Я не собираюсь убеждать своих подружек, что они должны "мучиться до последнего" - у всех же вообще разное восприятие боли. Но и уговаривать делать обезболивание, потому что "ну нестерпимо" тоже не вариант.
А что мешало?
С Йоном: страх, страх и еще раз страх; плюс жуткий «больничный» свет.
С Верой: чужой человек, в лице «запасной» акушерки. Она сразу же подсознательно воспринималась мною как некая опасность и, в итоге, стало ясно, что я не хочу с ней рожать и надо ехать в роддом, который находился практически у дома.
А во что ты была одета?
Не помню. Но выходила из роддома в белых компрессионных чулках, красныхтрадиционных японских вьетнамках (да-да) и в серой мужской рубашке Gap, которую до этого предусмотрительно подарила подруга.
Во второй раз – в дурацкой, но очень мягкой футболке Максима.